Вэс Нискер - Безумная мудрость[Перевел с англ. С.Рысев]
Бросая на XX век ретроспективный взгляд, мы видим, что по крайней мере его вторая половина может быть названа «американской эпохой», так как Соединенные Штаты взяли бразды правления во многих бывших европейских колониях в свои руки, благодаря кока–коле, фильмам и американской мечте, слишком уж красочной, чтобы она могла когда–нибудь сбыться.
Основные причины падения Рима — это его народ, его мораль, классовая борьба, малоуспешная торговля, бюрократический деспотизм, удушающие налоги, обременительные войны…Уилл и Ариэль Дюран
Возможно, спустя лишь несколько коротких десятилетий Соединенные Штаты ждет все тот же неизбежный регресс. В сущности, не исключено, что США уже пережили апофеоз своего [218] могущества в 1969 году, когда американский астронавт ударом клюшки отправил мяч для игры в гольф скакать по лунной поверхности — легкомысленный поступок, который являлся символом как величия, так и, возможно, гордыни, свидетелем которой человечество было уже не раз.
Нет державы на земле, которая была бы могущественней Соединенных Штатов Америки в настоящий момент, и ни одна не превзойдет Соединенные Штаты Америки в будущем. Ричард Никсон
Похоже, что с тех пор Соединенные Штаты переживают далеко не лучшие времена. Быть может, Америка найдет какое–то защитное средство против диктата истории и избежит судьбы всех прежних империй и сверхдержав, но разумней все же на это не рассчитывать.
Поскольку крах империи — дело вполне обычное, это событие не должно особо огорчать ее народ.
Граждане павшей империи, возможно, даже получат определенную выгоду. Когда отпадет надобность в том, чтобы тратить большую часть национального бюджета на нужды армии, стоящей на страже империи или сферы ее интересов, страна сможет направлять свои средства на жилищное строительство, образование и здравоохранение. Как сказано в «Дао дэ цзин»:
Когда Дао пребывает в империи,гарцующие скакуны возвращаются домой,чтобы удобрять землю своим навозом.Когда нет Дао в империи,боевых коней разводятдаже на священных холмахпод городскими стенами.
Падение уровня производства и потребления в США могло бы быть расценено как благо для экологического здоровья Северной Америки: у нации появился бы шанс [219] осмотреться по сторонам и разработать программу по очистке воздуха и воды и переработке отходов атомной и химической промышленности.
Экономический спад мог бы способствовать восстановлению равновесия в природе и, возможно, в конечном итоге пошел бы на пользу всем и каждому. Вполне вероятно, что многие американцы встретили бы с распростертыми объятиями возможность сбавить темп и немного расслабиться. Не так уж просто быть гражданином сверхдержавы.
Оглядываясь назад из 2000 года, Шутник или какой–нибудь святой дурак могли бы напомнить нам, что перед своим распадом империи некого бояться, кроме как самой себя. В конце концов, Рим растерял свое могущество не за один день. Когда Римская империя разваливалась, многие римляне даже не подозревали, что на самом деле происходит. Спустя несколько веков после того, как напасти прекратились, римляне начали называть себя итальянцами, и, похоже, сегодня они живут совсем неплохо.
Если упадок — это то, что неминуемо ждет Америку, тогда смириться со своей судьбой без лишних переживаний было бы самым здравым решением. В прошлом великие державы мира старались во что бы то ни стало сохранить свой статус и свою славу, что становилось причиной затяжных войн и неимоверных страданий.
Если бы мы сумели сделать выводы из ошибок прошлого, наши действия в период упадка могли бы соответствовать какому–то новому сценарию. Возможно, самый надежный путь вниз с высокой имперской горы — это медленный спуск, а не падение.
За племенем приходит племя, за нацией — нация, подобно волнам на море. Такова участь народов, и жалеть здесь не о чем. Время вашего упадка, возможно, наступит не скоро, но оно обязательно придет, ибо даже белому человеку, чей Бог прогуливается и беседует с ним как с другом, не избежать общей судьбы. В конце концов, мы могли бы быть братьями. Мы прозреем.
Вождь Силф, 1855
В XX веке все аспекты жизни, начиная с биологического и кончая политическим, претерпели такие изменения, кото — [220] рые нам еще предстоит осмыслить. Религиозные доктрины и модели поведения, которым люди следовали веками, уходят в небытие, причем перемены происходят просто с головокружительной скоростью.
Когда мы наблюдаем, как на наших глазах зарождаются и умирают многочисленные культурные и политические движения, нам начинает казаться, что мы проживаем не одну, а целый ряд жизней. Этот феномен должен сделать для нас ход истории более наглядным и помочь нам стать более дальновидными и мудрыми, но, увы, пока еще мы не можем похвастаться этими качествами. Скорость, с которой происходят изменения, настолько велика, что нам кажется, будто у нас уходит почва из–под ног и мы парим во Вселенной, бездомные и никому не нужные.
Оценивая нынешнюю ситуацию, можно было бы вспомнить древнее китайское проклятие: «Чтоб вам жить во времена перемен».
Обозревая век минувший, мы можем заключить, что наше коллективное сознание и совесть явно отстают от нашей эрудированности и способности творить.
Слишком уж много людей приобрело знания, лишенные мудрости, умения, лишенные души, развило левое полушарие в ущерб правому, ян — в ущерб инь. Мы умеем делать, но не умеем быть.
Возможно, ретроспективный взгляд из конца столетия и тысячелетия сделает нас более сознательными, но безумная мудрость достаточно хорошо знает историю, чтобы слишком на это рассчитывать. Год 2000‑й, скорей всего, станет для нас очередным приятным развлечением и, если нам очень повезет, даст нам хотя бы небольшую возможность поупражняться в безумной мудрости. Освальд Шпенглер в «Закате Европы», несмотря на то что эта книга была написана в первой половине века, дает нам, теперь уже почти стоящим на пороге нового тысячелетия, хороший совет:
Век чисто экстенсивной деятельности, иррелигиозная эпоха есть время упадка. Это несомненно. Но мы не выбирали это время. Мы не в силах изменить того, что родились людьми в период первых заморозков цивилиза — [221] ции, а не на залитом солнцем горизонте зрелой культуры времен Фидия или Моцарта. Все зависит от того, насколько мы способны уяснить себе свое положение, свою судьбу и понять, что можно обманывать себя относительно нее, но не уйти от нее.
ГЛАВА 13
НАУЧНОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ТОГО, ЧТО БЕЗУМНАЯ МУДРОСТЬ И СУЩЕСТВУЕТ, И НЕ СУЩЕСТВУЕТ
Чрезвычайно сильно изменила наши представления о мире революция, которая произошла в последние годы в науке и научных теориях. Генетики и биологи–эволюционисты предлагают нам сегодня совершенно новое, далеко не льстящее нам представление о природе человека. Астрономы показывают нам вселенную, размеры которой не укладываются у нас в голове. Еще более огорошивая нас, они заявляют, что наша Вселенная, по всей видимости, распадается на отдельные части. А физики хотя и обнаружили, что реальность совсем не такова, какой она представляется, однако до сих пор не могут сказать нам, какова же она на самом деле.
В XX веке одним из самых популярных персонажей безумной мудрости стал одержимый ученый. В белом халате, с взъерошенными волосами, с выпученными глазами за толстыми стеклами очков, безумная мудрость совершает свое магическое действо в исследовательских лабораториях и «мозговых центрах», заставляя материю появляться и исчезать и обнаруживая парадоксы на каждом шагу. В этом своем новом обличье «научной дисциплины» безумная мудрость пользуется в наши дни гораздо большим доверием, нежели то, на которое она могла рассчитывать на протяжении долгих веков, минувших со времен расцвета даосизма. В течение веков духовные учителя безумной [223] мудрости были убеждены, что сознание, или «разум», является непреложной составляющей любой реальности. Похоже, современные физики подтверждают эту мысль, демонстрируя, что, вопреки расхожим представлениям, мы способны воздействовать на реальность, по крайней мере на субатомном уровне, всего лишь за счет того, что мы за ней наблюдаем.
Всякий, у кого квантовая теория не вызывает потрясения, ее не понимает. Нильс Бор
Реальность — основная причина стресса у тех, кто с ней соприкасается. Джейн Вагнер
Мы все соглашаемся, что ваша теория безумна, но в достаточной ли степени она безумна?
